Леди и война. Пепел моего сердца - Страница 39

— Я — завидная невеста. И долго выбирала, пока не выбрала того, к кому, казалось, лежало сердце. Хороший был. Быстрый. Сильный. Выносливый. Кашалота бить ходил и отцу принес язык в подарок. Кто ж от кашалотьего языка откажется.

Она улыбалась тем, давним воспоминаниям, словно удивляясь, что такое и вправду с нею было.

— А за день до свадьбы я в море вышла… море оно любит шутки с людьми шутить. Подбросило мне чужака. Корабли-то часто на мель садились, только к нашим берегам все больше мертвецов выносило. Тут вот и живой. Не подбирай, деточка, незнакомых мужчин в открытом море…

…или чужие кольца на тропинке.

— Не было у меня свадьбы. Этот даже драться не стал, как помеж приличными людьми заведено. Предложил моему жениху откуп — два железных ножа и десяток гвоздей из досок, на которых он плавал. А жених и согласился. Ох и зла я была на обоих!

Представляю.

Одно дело — благородная схватка за руку, сердце и прочие части тела, и другое — деловая сделка. Два ножа и десяток гвоздей.

Нет, золотом оно приятнее.

— А потом сюда попали и… совсем никак стало. Ты же видишь… — она обвела рукой комнату.

Кисея на окнах. Шелковые портьеры. Мраморный вьюнок и виноградная лоза с нефритовыми листьями. Тяжелые гроздья топазов горят в полуденном солнце, манят попробовать.

— И я… умею лодку строить. По звездам путь искать. Волны читаю. В море без еды и воды выживу. Ветер на голос до сих пор откликается. К свободе привыкла, к тому, что во всем первая. Самая сильная. Самая быстрая. Самая… для них же — дикарка, которую привезли забавы ради. Нет, Ллойду-то поперек слова сказать никто не осмелится. Но я ж — другое. Сперва и не понимала, что надо мной смеются. Расспрашивать начинают то про одно, то про другое. Рада говорить, отчего б с людьми знанием не поделиться. А они хихикают.

Ей было хуже, чем мне.

Меня недолюбливали издали, да и… Ллойд прав. Я превентивно закрылась от всех, тем самым избавив себя от негативных эмоций.

И возможности что-то изменить.

— Первые полтора года… это был кошмар. Сейчас-то вижу, сколько глупостей делала, а тогда все казалось, что вот-вот и с ума сойду. Пыталась стать, как они. Одеваться. Ходить. Разговаривать. Задыхалась. Ни шагу ступить, ни вздохнуть, ни сказать то, что думаешь. Правила, правила… и насмешки. Ллойд не вмешивался. Для него это все — пустяки, так, детская возня. Сам-то вечно занят. Ну и когда не занят, не хотел. Мое уважение я сама должна была заработать.

Полтора года… выдержала бы я полтора года насмешек?

— И когда все изменилось?

— Однажды шутки перестали быть смешными, хотя и прежде-то не были, но… везде есть черта. Я ушла. От них мне ничего не надо было. А море — дом родной. Тысячи дорог и все открыты. Я нашла ту, которая к островам вела. И остров свободный… их же сотни. Остальное — просто, были бы руки целы.

Почти сказка.

Интересно, останься я в Городе, тоже дошла бы до побега?

Вряд ли. У меня были собственные цели, и я не слишком-то замечала, что происходит вокруг.

— А как Ллойд появился, поставила условие. Если хочет, чтоб я с ним тут жила, то я буду. Полгода. Вторую половину — пусть он со мной на островах живет. Чтобы по справедливости.

— И принял?

— Нет. У него же долг. Обязанности. Город. Люди. И все такое. Я должна была понять. А послала его в морскую бездну вместе со всеми обязанностями. Он же меня попросту скрутил. Думал, по дороге назад договоримся, только во мне упрямства не меньше, чем в нем. Так и мучили друг друга. Оба и сдались. Я осталась тут, а он выставил из дворца всех… лордов, леди, советников. Слуги вот остались. А то не дом был, двор постоялый.

Разумное решение. Додумайся я указать всем на дверь, в Замке стало бы спокойней.

Леди Луиза коснулась жемчужного ожерелья.

— Я устраиваю два бала в год. Иногда — приглашаю гостей. Редко позволяю гостям оставаться. И попасть в мой дом — большая честь. Для друзей его двери всегда открыты, но друзей у меня немного…

Я еще не друг.

Но я благодарна за этот рассказ, и за помощь, которую мне предлагают.

— Для остальных попасть сюда — большая честь. И они готовы на многое, чтобы честь заслужить. Только… это все равно утомительное дело.

Она говорила правду, золотоволосая леди Луиза.

Утомительно.

День, расписанный по минутам.

Подъем. Утренний туалет. Легкий завтрак. Обязательный коктейль в высоком бокале. Его донна Доминика вносит торжественно и следит, чтобы выпила все, до капли. Она не знает, что в коктейле, но если Его Светлость говорят, что мне надо пить, то мне действительно надо пить.

Выезд.

Помню самый первый, когда я чувствовала себя… незащищенной. И лишней.

Лодка. Причал. Паланкин, который несут восемь плечистых слуг в бело-серебряных балахонах.

— Можно выделяться, — говорит леди Луиза, привычно устраиваясь на подушках. — Но нельзя отрываться. Это их мир и их обычаи. Если хочешь, чтобы мир принял, придется некоторым обычаям следовать. Прежде, чем нарушать правила, нужно выучить их.

Хозяева встречают на вершине лестницы. Они искренне рады гостям… леди Луизе — определенно. На меня посматривают с удивлением и, верно, к вечеру город получит свежую порцию сплетен. Этот визит оставляет ощущение… бессмысленности.

Мы беседуем на самые отвлеченные темы. Я рассказываю о новых веяниях чужой моды, которая для хозяев экзотична. Меня радуют свежими сплетнями с Юга. Там, оказывается, кофе не уродился, а потому следует делать запасы.

Пьем, впрочем, ледяной чай.

Расстаемся если не друзьями, то не врагами.