Леди и война. Пепел моего сердца - Страница 29

— И много таких?

Замков сотни. Людей сотни тысяч.

— Хватает, — ответил дядя, поглаживая остатки бороды.

Он все еще зол на Кайя, хотя понимает — выбора не было.

Но дело в ином. У Ингрид не было ресурсов, ни финансовых, ни человеческих, чтобы охватить весь Протекторат. Кормак не стал бы распыляться. Ему на руку нестабильность, но в Городе. Протекторат — дело другое: немного чести властвовать над развалинами.

Тогда как так получилось?

И дядя наверняка знает ответ. Сунув руку в карман, он вытащил горсть оплавленных камней:

— Посмотри…

Не камень — кости. Позвонки, изменившиеся под воздействием… чего?

— Я нашел мастерские, вот только мастеров в них не осталось. Точнее, вот мастер.

Материал высокой плотности. Кость тяжелая, словно из свинца отлитая, но свинец мягкий, а это — твердое. И хрупкое, крошится в пальцах.

Излом глянцево-черный, слоистый.

Камни… Кормак. Связь, протянутая на сотни лиг. И странность, которая не давала покоя: как Кормак проник в Кривую башню? Снял тамгу? Минул Сержанта?

Кайя исследовал каждый сантиметр комнаты, пытаясь обнаружить хоть что-то.

Тому, кто вошел в дверь — если в дверь — не оказали сопротивления.

И если сложить факты воедино, то ответ очевиден.

— Хаот, — раскрошившаяся кость покрывает стол мелкой угольной пылью.

В освобождении нашем не было ничего романтического или героического. Ни штурма с лязгом клинков и криками, ни пламени, ни гордого рыцаря, взобравшегося по отвесной стене башни.

Я ждала Кайя.

Знала, что не придет — он примет ультиматум Кормака — но все равно ждала. Иррациональная женская вера в чудо…

Сержант вышел из полудремы, в которой пребывал большую часть времени — меньшую он расхаживал по комнате с крайне задумчивым видом, зажав в кулаке фарфоровую кошку. В такие минуты он выглядел чуть более сумасшедшим, чем обычно.

Но сейчас он очнулся, подобрался и велел:

— Сядь в кресло.

Кресло стараниями Сержанта, заняло самый дальний и темный угол комнаты. Оно было равноудалено от двери и окна, что, по уверениям Юго, весьма затрудняло работу снайпера. Правда, Юго справился бы… с винтовкой.

Но винтовки не было, а Юго вновь притворился пажом.

Место пажа — у ног Нашей Светлости. Руки пажа — в безразмерных карманах бархатной куртки.

В дверь постучали. Крайне вежливо так постучали. Значит, не охрана: та не страдала избыточностью манер. Сержант кивнул, убирая кошку в карман, и я сказала:

— Войдите.

Вошли. Вернее, вошел.

Нет, Наша Светлость понимали, что протекторы — разные, но вот… я ждала кого-то, хотя бы отдаленно похожего на Кайя. Но этот человек был… обыкновенен. Пожалуй, так мог бы выглядеть менеджер среднего звена, несколько переросший должность, но застрявший в ней в силу мягкости характера. Среднего роста. Незапоминающейся внешности. И даже характерные узоры мураны выглядят какими-то посеревшими, словно выцветшими.

— Ллойд Флавин, леди, — он поклонился, прижав руку к воротнику долгополого пиджака. Из петлицы торчала подмерзшая гвоздика, вторая выглядывала из кармана.

— Изольда Дохерти…

Или уже нет…

— Вы бледно выглядите. С вами плохо обращались?

— Нет.

Просто нервы. Ожидание. Токсикоз. И накопившееся раздражение, которое даже выплеснуть не на кого. Тут даже посуды нет, которую в стену швырнуть можно.

— Вам требуется помощь врача?

— Нет.

— Хорошо.

На Сержанта Ллойд не обратил внимания, а вот на Юго задержался взглядом и тот, попятившись, поспешил скрыться за моими юбками.

— Чужак, — заметил Ллойд.

И вот как-то не понравился мне его тон.

— Мой вассал.

— Что ж… если так угодно леди. На острове есть еще ваши люди?

— Не знаю. Вряд ли. Мы… прибыли втроем.

Ллойд рассеянно кивнул и, вытащив гвоздику из кармана, уставился на нее с удивлением. Цветок упал на грязный ковер, а лорд-протектор протянул мне руку.

— Прошу, леди. Думаю, беседу мы продолжим в другом месте.

Сержант кивнул и подал шубу. Доверял он Ллойду или же не видел иного выхода — не понятно, но держался все равно рядом, как и Юго.

Мы спустились в зал, вышли во двор, заметенный снегом.

— Осторожней, леди. Ступеньки скользкие, — предупредил Ллойд. — Роанок — странное место. Некогда здесь жили люди. Добывали лунный жемчуг… его в мире почти не осталось. Слишком высокую цену давал Хаот, чтобы удержаться от соблазна. Люди жадны и слабы.

Над крепостью кружатся птицы, они кричат, словно прощаясь со мной. И мне не жаль расставаться. Вот только я не знаю, что будет дальше. Это пугает.

Странно. Сколько я в мире? Лето, которое прошло мимо, поскольку я болела. Первый месяц осени, проведенный взаперти. Свадьба… расставание. И три месяца вместе.

А кажется — вечность в сумме.

— Я склонен думать, что именно жадность их и сгубила, — Ллойд помогает спуститься, держит он крепко, и я понимаю, что несмотря на невзрачный вид, Ллойд не слабее Кайя.

И тянет спросить, но… молчу.

Не место. Не время.

Он сам расскажет то, что сочтет нужным. И эта сказка — лишь предисловие.

— И жадность победила здравый смысл. Однажды Хаоту оказалось дешевле уничтожить всех жителей Роанока и взять жемчуг даром. С другой стороны, я получил повод ликвидировать директорию. Не только эту.

Снова пристань. Барк.

Запах йода, от которого начинает мутить, и я часто сглатываю, что не остается незамеченным.

— Леди, вы уверены, что выдержите поездку?

А какой у меня выбор? Остаться на острове? И как надолго? Нет уж, барк вряд ли чем-то хуже крепости. Разве что качает его… потерплю. Меня ждет каюта, а в каюте — стопка влажных полотенец, которые весьма кстати, поскольку ванна в крепости отсутствовала, и одежда.